Блог
Я все стерплю...
Такой подход к проблемам зависимости обычно демонстрируют родственники, ощущающие себя заложниками ситуации. Рассчитывая на то, что их усилия и страдания рано или поздно будут замечены и оценены зависимым, они всеми силами пытаются обеспечить их спокойствие и безмятежное существование. Это чем-то напоминает судьбу Золушки, которая была послушной и страдала молча, и, в результате, добрая фея-крестная отправила ее на бал, где она смогла встретить принца, решившего все её проблемы. В реальности, занимая позицию бесконечного терпения и безответности становятся жертвами, теряют массу драгоценных сил и времени, которые могли бы потратить на реальную борьбу с зависимостью.
Лечение страхом
Часто родственники, устав от лавины негативных последствий употребления, начинают следовать лозунгу: «Лучше уж пусть боится, нежели думает о кайфе». Естественно, сам зависимый воспринимает это как давление и принуждение, поскольку совершенно не согласен поменять чувство кайфа, пусть его и убивающего, на абсолютно не нужный ему страх. Зависимый начинает сопротивляться с удвоенной силой, использовать манипуляции («Приведете ментов – я передознусь», «Мама, ты же знаешь, что из полиции я живым не выйду»), выторговывая себе что-то для следующего употребления.
Облегчить жизнь и помочь зависимому
На такие решения родственников наталкивает опыт страданий и непонимания со стороны зависимого. Они перестают общаться с пациентом, как с равным и адекватным партнером по взаимодействию, и сводят все общение со своей стороны исключительно к манипуляциям. Более того, они полностью теряют веру в «нормальность» зависимого и в его способность быть «нормальным». Каково же бывает их удивление, когда после нескольких месяцев
Попытки родственников сделать зависимого нормальным
Некоторые близкие зависимых – сильные и независимые люди, достигшие серьезных высот в жизни. Эта успешность и бремя ответственности, которую они чувствуют и несут за родного человека, трансформируется в ощущение некоторого всемогущества. А именно, что с помощью «простых волевых решений или если больной одумается» можно переделать человека, несмотря на особенности его болезни, поражающей физическую, психологическую, социальную и духовную сферы.
Поиск гарантий на лечение
Если зависимый много раз пытался лечиться, и эти попытки каждый раз заканчивались очередным употреблением, как только он возвращался домой из больницы или ребцентра, и у родственников и у самого зависимого теряется вера в выздоровление. Через какое-то время, при каждой новой госпитализации, родственники начинают интересоваться не только условиями лечения, но и гарантиями выздоровления. Что же
Я могу убедить его захотеть быть трезвым
Чем тяжелее негативные ситуации, происходящие с зависимым, в которые вовлечены близкие, тем сильнее становится их желание, «чтоб он одумался, взял себя в руки и наконец-то все понял». Родственники загораются идеей убедить зависимого в том, что ему нужно захотеть измениться, поскольку сами, наблюдая за всеми злоключениями пациента, практически всегда оставались способными видеть и чувствовать,
Простое решение – самое эффективное
В основе этого мифа – многочисленные попытки и колоссальный опыт незавершенного лечения в профессиональных и узкоспециализированных учреждениях. Реальность такова, что в жестко структурированных, «режимных» моделях лечения всегда сложно лечиться и удерживаться, поскольку возникает внутренний протест против «несвободы» и «обязаловки», особенно, у тех, кто живет иллюзией свободного выбора и власти над своей судьбой («Я остановлюсь, когда захочу. Мне ну нужно лечиться. Это мой выбор»). Парадокс заключается в том, что именно структура помогает зависимым выздоравливать,
Попытки отстранится, чтобы успокоиться
Следуя логике этого мифа, близкие полностью «отстраняются» от «дел» зависимого и перестают оказывать ему помощь. При этом, они все равно не могут избавиться от депрессии, негативного взгляда на жизнь и то и дело возникающих страхов. Дело в том, что «отстраняясь» от страдающего зависимостью человека, мы не можем полностью отстраниться от тех чувств, которые мы испытываем к нему, и ситуаций, в которых он находится. Более того, чаще всего близкие все также продолжают пользоваться жильем совместно с ним, и «по привычке» следят за его состоянием, или «перехватывают» долю того негатива, в котором пребывает зависимый. Наблюдая за развитием и укоренением болезни зависимости, утратой «человеческого» лица своих любимых мужа/сына/матери/сестры, близкие приходят в ещё большее отчаяние, чем раньше.
Я обязан платить по долгам \ содержать родного для меня человека
Попытки родственников брать на себя ответственность за финансовое благополучие зависимого (оплачивать его проживание и еду, выплачивать за него кредиты и погашать долги) создают у зависимого иллюзию доступности денег и легкости приобретения психоактивных веществ. Возрастающие финансовые потери являются одним из показателей тяжести болезни и говорят об обесценивании функции денег пациентом. Пациент начинает считать, что деньги нужны только для того, чтобы покупать алкоголь или наркотики. Этот односторонний взгляд на деньги может прослеживаться у пациентов в течение нескольких месяцев или лет даже после начала лечения.
Я могу думать за зависимого
По мере развития заболевания зависимости возникает всё больше негативных последствий во всех сферах психической жизни человека. Одним из самых тяжелых из этих последствий становятся трудности в обдумывании, планировании и рефлексии своих действий. Многие поступки делаются стереотипно, импульсивно и связаны с получением выгоды от употребления психоактивных веществ. Видя это, близкие изо всех сил стараются придумать «план для хорошего поведения» и даже начинают воплощать его, навязывая свое понимание лечения и того, как «надо» поступать.